Неточные совпадения
«Я тебе, Чичиков, — сказал Ноздрев, — покажу отличнейшую пару собак:
крепость черных мясов [
Черные мяса — ляжки у борзых.] просто наводит изумление, щиток [Щиток — острая морда у собак.] — игла!» — и повел их к выстроенному очень красиво маленькому домику, окруженному большим загороженным со всех сторон двором.
Осмотрели собак, наводивших изумление
крепостью черных мясов, — хорошие были собаки.
9-го мы думали было войти в Falsebay, но ночью проскользнули мимо и очутились миль за пятнадцать по ту сторону мыса. Исполинские скалы, почти совсем
черные от ветра, как зубцы громадной
крепости, ограждают южный берег Африки. Здесь вечная борьба титанов — моря, ветров и гор, вечный прибой, почти вечные бури. Особенно хороша скала Hangklip. Вершина ее нагибается круто к средине, а основания выдается в море. Вершины гор состоят из песчаника, а основания из гранита.
Направо
Черное море открылось перед нами, впереди неприступные Цихидзири, чертова
крепость, а влево лесистые дикие горы Аджарии.
Ночь была тихая, лунная, душная; белые стены замоскворецких домов, вид тяжелых запертых ворот, тишина и
черные тени производили в общем впечатление какой-то
крепости, и недоставало только часового с ружьем.
Мы долго блуждали по петербургской слякоти. Была осень. Дул сильный ветер с моря. Поднималась кода. Мы побывали на Дворцовой набережной. Разъяренная река пенилась и охлестывала волнами гранитные парапеты набережной. Из
черной пропасти, в которой исчезал другой берег, иногда блестела молния, и спустя четверть минуты раздавался тяжелый удар: в
крепости палили из пушек. Вода прибывала.
Но Цыган, встряхивая
черными кудрями и заботливо следя, чтоб чай, разливаемый им, был у всех одной
крепости, — говорил, понижая звонкий голос...
Стало солнышко закатываться. Стали снеговые горы из белых — алые; в
черных горах потемнело; из лощин пар поднялся, и самая та долина, где
крепость наша должна быть, как в огне загорелась от заката. Стал Жилин вглядываться, — маячит что-то в долине, точно дым из труб. И так и думается ему, что это самое —
крепость русская.
Алые краски заката давно погасли. Тихий, прохладный июльский вечер уже сплел над садом прозрачную паутину своих грустных сумерек. В окнах большого здания засветились огни. И Бог знает почему, напомнили эти освещенные окна института другие далекие огни Милице Петрович: золотые огни белградских домов и
крепости, и огромного дома скупщины, отраженные
черными в вечерний поздний час водами Дуная.
У папы был двоюродный брат, Гермоген Викентьевич Смидович, тульский помещик средней руки. Наши семьи были очень близки, мы росли вместе, лето проводили в их имении Зыбино. Среди нас было больше блондинов, среди них — брюнетов, мы назывались Смидовичи белые, они — Смидовичи
черные, У Марии Тимофеевны, жены Гермогена Викентьевича, была в Петербурге старшая сестра, Анна Тимофеевна, генеральша; муж ее был старшим врачом Петропавловской
крепости, — действительный статский советник Гаврила Иванович Вильмс.
А на набережной безмолвные громады дворцов,
черная вода с огнями редких пароходиков, чуть видная Петропавловская
крепость с гробницами наших царей и заунывным звоном, глаголом времен… и на круглых гранитных скамейках молчаливые парочки: как и я когда-то посиживал с Сашенькой, запуская, под предлогом холода, свои руки в ее тепленькую муфточку. Долго, между прочим, смотрел я на строящийся Дворцовый мост и соображал, как еще и он украсит нашу дивную столицу.